Автобизнес / Обзор прессы

На фоне значительного падения российского авторынка подразделение коммерческих автомобилей Mercedes-Benz показывает трехпроцентный рост продаж за январь-август по отношению к прошлому году. При этом немецкая компания, производящая малотоннажную модель Sprinter Classic на ГАЗе, не имеет доступа к программам поддержки спроса от российского правительства — этим в «Мерседес-Бенц Рус» недовольны. Своими ожиданиями от рынка с «Известиями» поделился Зорен Хезе, вице-президент по малотоннажным автомобилям «Мерседес-Бенц Рус».

Мы видим сейчас турбулентность на рынке, некоторые производители свернули бизнес. Какие новости у вас?

Есть несколько вещей, которые мы вынуждены признать: этот рынок, безусловно, в беде. Общее падение рынка составило 30%, популярность компактных автомобилей снизилась на 65%, среднеразмерных — на 30%, больших — на 26%. Вот это я бы назвал значительным кризисом. Мы верим, что этот кризис закончится наконец-то. Готовы ли мы к стагнации в 2016 году? Да, безусловно, готовы.

В Ярославле вы уже локализовали производство двигателей для Mercedes-Benz Sprinter, какие следующие компоненты вы начнете производить в России?

Я ожидал этого вопроса. Если вспомнить здание, в котором мы открыли первые цеха, никто бы ни в какой фантазии не смог бы себе представить, что здесь может работать такой производитель, как Mercedes-Benz. Теперь вы можете увидеть современный конвейер, только в цех окраски инвестировано €70 млн (общие инвестиции Mercedes-Benz в конвейер на ГАЗе составили €190 млн). У нас довольно тесное взаимодействие с ГАЗом, обеспечивающее высокий уровень развития. Конечно, если вы посмотрите на кузовной цех, то там вы увидите оборудование, которое использовалось когда-то на заводе в Аргентине (до России Mercedes-Benz Sprinter производился в Аргентине, старое оборудование завода было перевезено оттуда. — «Известия»). Однако вся управляющая электроника, оборудование для тестирования и проверки качества продукции — всё новое. В мае мы отпраздновали выпуск 10-тысячного фургона Sprinter в Нижнем Новгороде, и это стало своего рода сбором урожая 4-5 лет тяжелой работы.

Сейчас наша локализация превышает 40%, у нас есть серьезные планы увеличить эту цифру в будущем. Но у нас нет такой цели, что, к примеру, к завтрашнему дню должно быть 50%. Логика в том, что нужно три элемента для увеличения локализации: серьезные объемы производства, поставщики комплектующих, которые могут соответствовать высоким стандартам Mercedes-Benz, и, конечно, нужна локальная поддержка в вопросах научных исследований и квалифицированного логистического менеджмента.

Есть ли у нас всё это? У нас есть специализированая инженерно-техническая команда специалистов в Нижнем Новгороде, у нас много людей, обученных в Германии логистическому менеджменту. Есть ли у нас поставщики? Частично да, и я хотел бы увидеть их еще больше, особенно по части высокотехнологичных компонентов. А вот объемы производства — это большой вызов. Угадайте, что будет, если вы сейчас предложите заключить контракт поставщику? Они все напуганы из-за падения рынка. Как правило, это маленькие компании, и они сейчас борются за выживание, поэтому объемы в первую очередь важны для них. Почему поставщик должен инвестировать в переоборудование производства под наши нужды, когда деньги сейчас так непросто взять в банках? Кто может быть уверен, что этот кризис закончится скоро?

За январь-август 2015 года вы реализовали 4 718 автомобилей (+3%). Какой же объем продаж нужен, чтобы увеличить локализацию?

Для хорошей локализации нужно ориентироваться на объем минимум 80-85 тыс. автомобилей в год, возможно, 100 тыс. автомобилей в год.

Ваши инвестиции окупились? Если нет, то когда по вашим ожиданиям это произойдет?

Нет, наш бизнес-план разработан на 10-летний период окупаемости, потому говорить об этом еще слишком рано. Для нас сейчас гораздо важнее стабилизироваться с разных точек зрения. Как вы понимаете, у нас были определенные рыночные ожидания в 2015 году, но по факту спрос в этом году будет намного ниже наших планов, то же касается 2016 года. И в этом смысле мы благодарны группе ГАЗ за то, что они проявляют гибкость в отношении наших обязательств.

Но по этому году в рамах бизнес-плана вы идете с прибылью?

Я не буду отвечать на этот вопрос.

Модель нижегородской сборки Mercedes-Benz Sprinter Classic уже отпраздновала свое 20-летие на конвейере. В Германии можно купить Sprinter уже третьего поколения. Вы не планируете привезти что-то новое в Россию?

Прежде всего, вы ошибаетесь. Sprinter, который мы сейчас собираем в Нижнем Новгороде, — совершенно новый автомобиль. Я не говорю о внешности, но электрика, электроника — всё новое; последнее поколение системы курсовой стабилизации, изменена структура деформации кузова при ДТП в соответствии с российскими стандартами безопасности. И с июня 2015 года у нас у первых на рынке появились двигатели, соответствующие экологическими нормам выброса Евро-5.

Когда мы работали в Китае в 2005 году, никто не ожидал от местного рынка такого всплеска продаж. Никто не думал, что в Китае будут производиться двигатели, модели A-class, B-class, GLK и другие машины. Так что ничего исключать нельзя. Поэтому вопрос не в том, что мы могли бы еще производить в России, а в том, есть ли необходимость этого.

В дайджесте размещен фрагмент материала, опубликованного на интернет-портале Izvestia.ru 21 сентября 2015 года.

Автор: Тимур Хасанов