Автобизнес / Обзор прессы

Летом 2022 года Вадим Швецов продал автомобильный бизнес «Соллерс» топ-менеджменту — сделка проходила на фоне разрыва исторических партнерств концерна с иностранными игроками. О том, как новые владельцы справляются с перестройкой бизнеса, о развитии собственного бренда и почему модели УАЗа не надо хоронить, рассказал в интервью «Ъ» председатель совета директоров и один из владельцев «Соллерс» Адиль Ширинов.

Как изменилась компания после того, как Вадим Швецов продал ее вам и другим топ-менеджерам?

Та часть жизни компании, которая была связана с Вадимом Швецовым, останется историей с добрыми воспоминаниями. Мы прошли долгий путь вместе: были разные этапы развития, сложные моменты, интересные моменты, очень большой челлендж присутствовал все время. По-человечески это всегда было интересно.

Чем кардинально отличается ваш подход сейчас, когда вы используете платформу, созданную в другой стране, от создания СП с иностранными концернами?

Это наш бренд, выкупленные права на продукт, который мы полностью локализовываем здесь. 50% продуктовой линейки будет разработано в России. Мы уже говорили 26 ноября при запуске производства, что будет принципиально новый подход к развитию модельного ряда за счет собственных ресурсов. Дальше мы будем двигаться к полной независимости. А в рамках СП ты просто не мог делать то, что хочешь.

По мере развития нового модельного ряда вы будете отказываться постепенно от «Буханки», «УАЗ Патриот»?

Мы не будем ни от чего отказываться. У каждого продукта есть свой жизненный цикл, и с точки зрения классического автомобилестроения есть определенный минимум объемов, которые ты должен поддерживать. Мы знаем, каким образом производить малые количества автомобилей, для того чтобы в нашей продуктовой линейке они оставались.

Мы дадим возможность «Буханке» жить своей жизнью ровно столько, сколько она будет нужна нашим покупателям, как и «УАЗ Хантер», который пытались похоронить. Я считаю, это легенда Ульяновского автомобильного завода, и избавляться от того, на что есть спрос, я считаю нецелесообразным. А естественное замещение более современными продуктами, которые нужны клиентам, конечно, будет происходить.

Не будет такого, что из-за преимущества по цене «Буханка» не даст расти продажам «Атланта»?

Этого не будет. На сегодняшний день мы уже завершили унификацию кузова у моделей УАЗа, и у них у каждого своя ниша, свой клиент. Для чего нужен сейчас R&D: мы ориентируемся на рынок. Среди наших корпоративных клиентов все крупнейшие компании России, и у них разные запросы по продуктовой линейке. На сегодняшний день «Арго» является, наверное, одним из тех продуктов, ниша которых никогда с точки зрения производства в России не была никем занята. Плюс, у него есть синергия с продуктами УАЗа по агрегатам.

Вы сказали про синергию с УАЗом. Много лет ходят слухи о том, что УАЗ продают или закрывают. Вы не думали переносить производство в Елабугу? Или, наоборот, перенести в Ульяновск выпуск из Владивостока?

Площадка в Ульяновске загружена достаточно хорошо. Мы третий год подряд работаем в пятидневном режиме, нет простоев. Я не побоюсь сказать: мы с УАЗом точно будем в лидерах с точки зрения объемов производства по отношению к прошлому году и по отношению к тому, где находится индустрия.

Это рыночные продажи, без учета госзаказа?

Да, он не оказывает особого влияния. При падении рынка легковых и легких коммерческих автомобилей в целом более чем на 60% у нас продажи и производство по УАЗу превысят 35 тыс. штук, то есть мы упадем не более чем на 15% к 2021 году. Розницу мы, к великому сожалению, даже не успеваем обеспечивать в том объеме, в котором хотелось бы.

Нам пришлось делать импортозамещение моделей на УАЗе, при этом мы не остановились ни на день. Хотя наш модельный ряд был достаточно слабым в течение девяти месяцев, в последние три месяца уже практически идем в полномасштабной линейке, которая была до санкций. Если бы не было этого экстренного процесса импортозамещения, точно мы бы произвели минимум как в прошлом году или больше.

Никуда мы ничего переносить не будем. Завод прошел и проходит этап фундаментальной реконструкции и реорганизации. Мы сосредоточились на сварке, окраске, сборке и прессовом производстве. Плюс, есть отдельно стоящий Заволжский моторный завод, который поставляет двигатели. Это дало возможность существенно увеличить эффективность производства. Что мы будем делать на УАЗе — так это однозначно расширять продуктовую линейку.

То есть если внедорожник встанет на конвейер, то там?

Мы находимся в сегменте внедорожников, и мы в нем и останемся.

Я имею в виду новый.

Это не будет собственный новый автомобиль, поскольку все новое стоит от $0,5 млрд и выше. Мы будем максимально использовать те синергии, которые есть у нас между УАЗом и проектом по развитию своей линейки легких коммерческих автомобилей. В частности, мы начали уже процесс локализации двухлитрового дизельного двигателя с механической коробкой передач, и эти компоненты мы будем агрегировать в том числе и в нашу уазовскую продукцию. Это даст возможность наконец-то получить на УАЗе дизельный двигатель с современной шестиступенчатой коробкой передач. Плюс, мы восстановим к 2024 году автоматическую коробку передач.

Также не исключаем, что будет и новая платформа для УАЗа через определенное технологическое партнерство под нашим брендом. Движение в этом направлении мы уже тоже начали. Но первая важнейшая задача — это агрегирование силовой установки коробки и дизельного двигателя.

Что вы планируете делать с площадкой во Владивостоке?

Площадку во Владивостоке мы однозначно будем задействовать. На сегодняшний день, как и по всем другим площадкам, где мы вынуждены были реорганизовываться, мы сохранили 100% персонала и полностью оплачиваем время простоя.

Что вы собираетесь там производить, электромобили?

Я не думаю, что это будут пассажирские электромобили. Я думаю, что после Нового года мы сможем уже более детально об этом поговорить. Для нас сейчас важно развивать сегменты легких коммерческих автомобилей и полноразмерных внедорожников, где мы имеем уникальные рыночные позиции.

Во Владивостоке у вас есть свободная площадка, на которой собиралась Mazda. Что стало с площадкой, на которой до 2015 года собиралась Toyota?

На самом деле это одна и та же площадка, но два корпуса. Корпус, в котором в свое время производилась Toyota, мы уже продали благополучно подразделениям «Роснефти». Поэтому у нас остался основным корпус, в котором производилась Mazda.

В дайджесте размещен фрагмент интервью, опубликованного в газете «Коммерсантъ» №241 от 27.12.2022

Автор: Ольга Никитина